Театр под руководством Олега Табакова с некоторых пор стал той редкой стартовой площадкой, с которой начинают свой творческий путь подающие надежды молодые режиссёры. Спектакль «Дьявол» явился тем самым стартом для режиссёра Михаила Станкевича. Взяв за основу своего спектакля рассказ Льва Толстого, он не стал переиначивать его, а интерпретация коснулась не столько смысла, сколько способа прочтения текста. Станкевич не изобрёл велосипед, дав актёрам читать рассказ от третьего лица – этим приёмом активно пользовались практически с момента появления режиссёрского театра. Не изобрёл он велосипеда и в визуальной категории постановки Толстого – хорошие костюмы, соответствующие эпохе, декорации, находящиеся где-то между реализмом и условностью. Важным здесь является, пожалуй, то, что лица современных нам актёров выглядят на удивление адекватно и соответствующе толстовской эпохе, а это достаточно редко встречается в современном театре и кино.
Главной заслугой Михаила Станкевича и его команды является то, что они подарили публике того Толстого, про которого мы начали уже забывать — видящего неразрывную связь между человеком и пороком, между добродетелью и грехом, между грехом и неизбежностью наказания. В своём спектакле Станкевич уходит от актуальности, социальности и современности к тем вопросам, среди которых жил Толстой. Он исследует природу греха, смотрит на его развитие, на его последствия и пытается понять, насколько же эта природа неотделима от природы человеческой. И итог этого наблюдения заключатся во одной фразе, произнесённой с отчаянной улыбкой человека, ищущего спасения от греха в чём угодно: «Но может так быть, что Лиза заболеет да умрёт. Умрёт… тогда всё будет прекрасно!». И эта мысль главного героя одним своим появлением лишает его права искупления, она обесценивает и его жизнь, и его смерть. И она же приводит этот спектакль к «проклятым» вопросам, которые сами собой делают его современным, социальным и актуальным.